Дело о полку Игореве - Страница 63

Это было удостоверение особого агента международной организации, именуемой Интерпол.

«Я так и знал», — подумал Баг.

Он передал документ Богдану и внимательно посмотрел на Дэдлиба.

«Господи, как все просто!» — подумал Богдан.

Дэдлиб пожал плечами.

— Мы ужасно извиняемся, — сказал он, пуская дым к потолку, — но, к нашему превеликому сожалению, Ордусь пока не имеет никаких договоренностей с Интерполом, поэтому мы и вынуждены были проникнуть к вам негласно. Попросту говоря — как частные лица. Более того, взаимодействовать с вашими правоохранительными структурами, например — с полицией, мы не можем иначе как при посредстве добрых личных отношений и персональных контактов. А нам сейчас нужно взаимодействие… содействие.

— Прошу понять нас правильно! — вступил Люлю. — Во-первых, все имеет свои положительные стороны, в том числе и это — иначе как бы мы, например, узнали вас, милейший господин Лобо, — кивок в сторону Бага, — и вас, уважаемый господин Оуянцев-Сю, — кивок Богдану. — Признаюсь вам: я редко говорю так искренне и серьезно, как сейчас… А во-вторых, дело, обстоятельства которого заставили Сэма устремиться в Ордусь, до того щекотливое, что у нас просто не было выбора, вы понимаете?

— А вы — тоже агент? — спросил Богдан, поднося чашку к губам. Чай был в меру горячим, но, разумеется, без сахара. В трапезном зале Управления хорошо знали вкусы Бага, и Богдан даже немного пожалел об этом: он откровенно устал от перелетов, и чашка крепкого, по-настоящему сладкого чая могла бы его существенно подбодрить.

— Я?! — искренне изумился Люлю. — Сэм, ты слышал? Нет, никакой я не агент, я сын своего отца и брат своего брата. — Люлю выхватил из кармана серую книжицу с занятным гербом на обложке. — Сами смотрите, вот мой паспорт.

Баг внимательно изучил паспорт, выданный на имя Като Тамуры. Кое-какие сомнения у него, однако, остались. Ну, паспорт… Подумаешь, паспорт.

— И Юлли не агент, — продолжал Люлю, — Юлли мой друг.

— И мой, — вставил Дэдлиб.

— Тогда какая связь…

— О, это просто! — махнул рукой Люлю. — Не знаю, как у вас, а у нас, если друг оказывается в трудном положении, ему обычно помогают. Я не мог отпустить Сэма сюда одного, а Юлли увязался за нами и даже взял на себя довольно сомнительную часть предприятия. Вот и все.

— Может быть, драгоценные преждерожденные все же объяснят суть дела? — Баг начал терять терпение: с этими гокэ с ума сойдешь!

— Суть дела в следующем… — вступил Дэдлиб. — Около года назад из одного весьма секретного института в Нью-Мексико, Соединенные Штаты Америки, был похищен некий объект, представляющий собой не только большую ценность с материальной точки зрения — объект является результатом долгих научных изысканий и колоссальных вложений, но и большую опасность, заключающуюся в его перспективном применении. То есть применение объекта, назовем его «X»…

— Давайте поступим проще, — тихо, но уверенно перебил Богдан. — Давайте назовем объект не «X», а — «пиявка».

Дэдлиб вздрогнул и цепко взглянул на Богдана, а нихонец заулыбался:

— Точно! Говорил же я: чем меньше неясностей, тем лучше!

— Что вам о ней известно? — напряженно спросил Дэдлиб.

— Всему свое время, — кивнул ему Богдан. — Это ведь вы, кажется, хотели поговорить? Так мы вас слушаем.

Дэдлиб крякнул, затянулся, выпустил дым и продолжал:

— Так вот, пиявка… Применение этой пиявки может быть весьма различным, потому что это искусственно, генетически сконструированная особь с рядом совершенно специфических свойств, обладающая к тому же способностями к перепрограммированию. Генная инженерия с подачи вашего Крякутного и так не приветствуется, с чем мы, кстати, совершенно согласны…

— Да, клонирование — это жуть! Жуть! — вставил Люлю. — Размножать самураев почкованием — что может быть отвратительней! Терпеть не могу, когда так бывает! И Небо не потерпит. Нет, не потерпит, не должно.

— Вот и Крякутной того же мнения, — уронил Богдан. — Но при этом, самое странное, он не верит в Небо.

— Удивительно! — пожал плечами Люлю. — Не верить в Небо, но верить в то, что оно поможет. Все-таки русская душа весьма зага…

— Потом о Небе и душе, потом! — почти взмолился Баг. — Давайте с пиявкой сначала разберемся!

— А с пиявкой просто…

— Весьма просто, — опять подал голос Богдан. — Вы меня поправите, уважаемый господин Дэдлиб, если я окажусь в чем-то неточен. Изначально исследования были предназначены для цели весьма благой: пусть искусственно, нарочито, но все же естественным путем, через жизнетворное общение с живым существом облегчить человеку приспособление к реальности, полной потрясений, напряжений и, как у вас говорят, стрессов. Человек ведь уже не выдерживает того ритма, который сам для себя придумал и создал. Известно, что пиявка при укусе вводит в кровь человека множество полезных веществ. Пусть введет, дескать, еще два-три новых… А потом оказалось, что предельным случаем этой, ну, социоадаптации может быть полное программирование.

«Так вот что еч наковырял в Логу! — с удовлетворением подумал Баг. — Вовремя. А то хорош бы я был: сидел бы сейчас и слушал интерполовца, ровно наставника в храме: каждое слово — откровение… Ах, славно. Снова можно сказать с чистой совестью: нам все известно».

— Вы очень осведомлены, — почтительно, но без малейшего тепла в голосе проговорил Дэдлиб. — Я не удивлюсь, если вы знаете об… гм… объекте больше, чем я.

— Пока нет, — сказал Богдан. — Я не знаю, как осуществляется наговаривание задач на обработанного пиявкой человека. Ну, программирование, если можно так выразиться.